Антуанетта достала мундштук и бархатную коробочку изумрудного цвета. От коробочки пахло терпким кофейным табаком. Пьеро вздрогнул, когда послышался щелчок; тяжело вздохнул, когда Королевна чиркнула колёсиком зажигалки, подаренной Тенши, инкрустированной голубыми опалами, и опустил глаза. Внутри его плескалась буря эмоций, и он изо всех сил пытался сдержать себя. Сгорбившаяся фигура Саши у окна дёрнулась, он тоже закурил, демонстративно громко выдыхая.
Только сейчас стало слышно как в углу хрипло дышит чудовище, называвшее себя истинным "я". Истинному “я” было тяжело дышать, оно задыхалось так, словно его грудь сдавливал невидимый груз. На шее истинного “я” был рот с острыми торчащими зубами. При каждом вздохе чудовища присутствующие видели бездну этого страшного рта. Чудовище озиралось по сторонам испуганными глазами. Это чудовище было живым.
Антуанетта внимательно оглядела нечто в тёмном углу. У его ног лежал металлический ошейник, при взгляде на который истинное “я” скулило и дрожало. Это была не дрожь страха, а дрожь предчувствия и радости. Этот ошейник скрывал его жуткий рот. Предмет блестел перламутром. Дым сигарет не рассеивался, оставаясь в едва освещённой комнате. Дымка застывала высоко под потолками.
Тихий всхлип из угла стал спусковым крючком. Пьеро резко вскочил. Слезы досады брызнули из его стеклянных глаз. Он схватил чудовище за грудки, сбиваясь с ног и падая на пол почти в бессилии, сжимая белесыми пальцами одежду чудовища. Послышался треск разрываемой ткани. Пьеро рыдал в бессильной злобе и ненависти.
-Я ненавижу в тебе всё это, несовершенное, мерзкое отвратительное! - разрывался его высокий тонкий голос сквозь слёзы, казавшееся театральным. - ты глупое, невоспитанное чудовище.
Сдерживаемое так долго, ядовитое слово жгло фарфоровую грудь Пьеро.
Он чувствовал бессилие, злобу, ненависть, боль, стыд. Он ненавидел чудовище за неприятности, которые оно приносило жителям этого каменного холодного замка. За то, что подводило всех остальных. За то, что было слишком недалёким, честным и не думало ни о ком.За эгоизм, глупость, несовершенность. Оно было откровенное, говорило слишком неуместное и слишком резкое и то, что оно говорило было болезненным для окружающих. Воздушные замки, которые они строили столько лет, рушились. И всё из-за этого чудовища, которое было так похоже на создателя.
Рот на шее чудовища рыкнул.
-Я прекрасный, живой ... - выплёвывало оно слово за словом.
-Почему Вы считаете, что этого достаточно, чтобы оправдаться в глазах Пьеро, - холодный голос Королевны, уже потушившей бычок сигареты в хрустальной пепельнице. - Вы только и можете что говорить : я, да я. Вы зациклены на себе.
-Мне не надо оправдываться ни перед кем. Я... - Истинное "я" не замолкало. Ничего не менялось из года в год. Эта ненависть к себе самого чудовища сделало из него агрессора. Он пытался оправдаться, чтобы не говорил.
-Ты себя тоже ненавидишь. И куда больше, чем Пьеро... - Саша оказался совсем близко и опустился на корточки, пока Пьеро бил своими маленькими кулаками в грудь чудовища.
-Неправда, я хороший. Я заслужил. Я не ненавижу себя. Я люблю... - чудовище не замолкало, спорило, отчаянно пытаясь выиграть у собеседников, которых выиграть невозможно.
-Кого ты ненавидишь, Пьеро? Себя? Ты - часть этого чудовища, глупая кукла. - Саша горько рассмеялся. - Ты хочешь его убить? - его эмоции не изменились. Лицо Пьеро замерло, он застыл, поднял глаза на Сашу.
-Я ... - чудовище, называвшее себя истинным "я" также замерло. Самое страшное. - Я хочу, чтобы его не было. Не было вот этого. Я хочу, чтобы ты исчез, - чудовище взвыло, отталкивая от себя Пьеро, едва не разбивая его.
Саша еще раз повторил вопрос. А после сел на пол, около железного ошейника. И ткнул в него.
-Не хочешь марать руки? Да? Не хватит сил убить того, чьей частью ты являешься? - Саша наблюдал за игрой эмоций на светлом лице. Слушал, как плачет чудовище. -А ты чего разнылся, идиот? - он ткнул чудовище ногой. Прикрой свой рот на шее, он отвратителен, надень ошейник.
-Я не могу его убить, - ошеломленно сказал Пьеро.
-А что ты потеряешь?
-Ничего. Потому что это чудовище ничего не стоит.
-Уверен? - кивок. - Так почему же его не убить. Почему же не убить чудище, называющее себя истинным "я". Зачем оно вообще здесь. Оно убило всех остальных, Пьеро. Оно убило воспоминание. Оно нам правду рассказало. А кому нужна эта правда, когда есть воздушные замки, правда, Пьеро? - Саша говорил тихо, щурясь, потому что ошейник отбрасывал солнечные зайчики на его лицо.
-Без меня Вас не было бы. Вы мой венец творения, - выпалило истинное "я".
-Если мы твой венец творения, то херово у тебя вышло, - Саша усмехнулся, закуривая. - Люди убивали своих богов. Помнишь, создатель? Почему мы не можем убить своего бога? Пьеро, почему мы не можем его убить?
-Я не могу, - Пьеро, опустился на пол, закрывая лицо руками, всхлипывая. - Это чудовище единственное настоящее, что у на всех есть.
-Ненавидишь его, себя, нас? - Саша схватил Пьеро за загривок и ткнул в сторону чудовища