Я открываю глаза, изо всех сил стараясь не поддаться сну. Как же сложно, он манит к себе, зовет, спешит протянуть свои руки и схватиться за мое горло, сильнее сжать, вызывая новые приступы тошноты, и руки трясутся, отбивая неверный рваный ритм. Как смешно, сразу же вспоминается похождения психоделического Мики Мауса. Как он растворялся под какофонию "страшной музыки".
Я боялся, что он вот-вот растечется по экрану....
Я невероятно устал...
Господи, во что я превратился? Смотрю в зеркало и тихо кусаю губы, в доме не так тепло, как хочется, кофта сползает с плеча, когда я пытаюсь ее поправить. На голове погром, я снова заснул так за ноутбуком и книжкой...
Кажется я растворяюсь.
Кто-то давным давно сказал, что когда приходит учеба, у тебя нет права на эмоции...
Интересно, а я имею права на них? Я достаю голубую и белую помаду и рисую в уголке, одно слово, а потом обвожу тени падения на стекло, оно забавно искрится в свете ярких ламп.
Курсы, спешки. Как это все затруднительно, стараться успеть, угнаться за тем, что кажется не доступным.Но зачем? Ради будущего, правда ведь?
Я умный сформированный человек, меня сгибает судорога смеха и боли в сердце...
Часы без сна, ни без сна, сутки без снов так скверно сказываются на нервной системе.
Он заходит ванну, и садится на, так заботливо оставленный здесь, табурет, глядя на меня больным взглядом своих кровавых глаз. Его взгляд буквально гипнотизирует, но он говорит, то что выводит из ступора:
-Я пришел, привести тебя в порядок, глупый Ангел.
Я уже забыл... Какой я настоящий. Глаза потухли, стали слишком живыми, из них ушла театральность, искусственная фальшивая игра, голубые глаза утратили свой блеск, такой же каким блестит выведенное слово на зеркале.
-Не надо со мной так обращаться! - надул губки и отвернулся.- а ты Нимф, не поедешь со мной на учебу?
-Я не люблю людей. Лишь на расстоянии.
-Кто еще из нас глупый. - запричитал я. - вот зануда.
-Я уйду сейчас, если пожелаешь. - тихий мерный голос, он глубокий, почти ощутимый. Как это ощутить голос, почувствовать теплую волну, может, горькости ? В этом голосе нет резкости, как в напитке портвейна или сладости как в ликере..
Этот голос напоминает глоток вина или коньяка. Он долго еще звучит в памяти, так как остается на губах привкус вина, именно красного или белого без пузырьков.
-Зачем уходить? - вновь искусственный наигранный смех. Мне хочется быть именно таким, кто посмеете меня упрекнуть? Мой смех никогда не был натуральным, с того момента как я был придуман. Я встал из уже успевшей остыть воды. Он смотрел на меня обыденно, а я почему то совершенно не стеснялся этого существа. И спокойно, без спешки, даже с излишним фарсом разыгрывал кокетливые движения, как бы невзначай, позволяя полотенцу, которыми я укрыл свою наготу, скользить чуть ниже , остановившись на видных косточках таза.
Какой же он кажется тщедушный, по-сравнению со мной. У него очень тонкие запястья, из -за темно-бордовых ногтей, пальцы его кажутся удлиненными, тонкими словно это кости были обмотаны кожей. Фу. Как представил стало дурно, и три ночи без сна, дали о себе знать. Меня тошнило неимоверно, сон еще накатывал, но ощущая прикосновения Нимфа до своего тела, я чувствовал накатывающую бодрость. Наверное, у него правда есть такие способности, он проводил гребнем по мокрым волосам золотого оттенка, с голубыми вкраплениями - расчесывал. Он был трепетно нежен, но в то же время точен. Быть может, это дань аккуратности, я чувствую себя ребенком.
-Кто тебя прислал? - от этой мысли я скривился, словно от чего -то кислого. Игра вошла в привычку.
-Антуанетта. - тихий вздох. Он прекратил переплетать волосы с лентами, и замер подняв свой кровавый взор в зеркало, его глаза блестели. В них читалась то ли укор, то ли ирония, то ли сопереживание. Сколько эмоций! Я не вольно восхитился, приоткрыв рот, и он вновь опустил голову, я тоже, судорожно бегая глазами по кафельному темно-каштанового цвета, перебирал всевозможные мысли и причины его такого поведения.
-Ты теряешь сноровку, где же твоя излюбленная маска? Он просвечивает дырами и чрезмерным блеском. - он говорил это абсолютно с теми же эмоциями, с какими звучал его голос раньше. Он обволакивал, но оказавшись у самого моего уха, тихий шепот заставил меня вздрогнуть и резко надменно усмехнуться.
-Это всего лишь игра. Наша жизнь-веселая игра. - театральный смех вновь слетает с моих губ. а он в ответ лишь улыбается, не по-детски, как смеется Фанни и не кукольно как Пьеро, а тихой внимающей улыбкой, как улыбаются только детям. Я хотел было вспылить, но на мою шею легли красивые бусы, и он протянул в своих руках сережки. Такие красивые и не обыкновенные.
Ах..
Я взял их нежно, словно они могли разбиться, хрусталики белого ограненного в круг камня, обрамленного в серебренную, с металлическим голубоватым отливом рамку, с тонкими узорами кружевов расположенных у краев сережек, а в тонкие узоры, образующие кружева цветов, вставлены такие же округлые но маленькие камешки мрамора, будто бы серединки.
руки все еще трясутся, и голова начала кружиться...он поворачивает ко мне свой табурет из слоновой поло кости, и достает кисти, тени, помаду, румяна и пудру. я прикрываю глаза.
Как же его настоящее имя. Я пытаюсь найти в памяти, хочется потом, сказав спасибо, и сделав гордое личико, с тонким намеком что он мне обязан, за честь дозволенную ему касаться меня. а тем более моего прекрасного лица.
Когда я открыл глаза,и взглянул в зеркало, я позволил себе стать искренним в восхищении собой. Какой же прекрасный человек на меня смотрел из-за зеркала!
Он ничего не сказав, молча встал положив кисточки на тумбу и туалетный столик и уйти.
***
Стоя у зеркала я поправляю жабо, цепочку на манжете, и жилет. Юбка кажется не слишком короткой, впрочем, я могу позволитьсебе любую юбку, поправляю белые чулки, прячу подтяжки, натягивая юбку. Не стоит видет какие у меня красивые чулки, всем. Рваным жестом беру сумку и вновь на учебу...
А вечером. Вечером близится самое интересное, улыбнусь , пока никто не видит, утопая в собственных заботах о будущем. Притворимся что мы адекватные люди.
Я боялся, что он вот-вот растечется по экрану....
Я невероятно устал...
Господи, во что я превратился? Смотрю в зеркало и тихо кусаю губы, в доме не так тепло, как хочется, кофта сползает с плеча, когда я пытаюсь ее поправить. На голове погром, я снова заснул так за ноутбуком и книжкой...
Кажется я растворяюсь.
Кто-то давным давно сказал, что когда приходит учеба, у тебя нет права на эмоции...
Интересно, а я имею права на них? Я достаю голубую и белую помаду и рисую в уголке, одно слово, а потом обвожу тени падения на стекло, оно забавно искрится в свете ярких ламп.
Курсы, спешки. Как это все затруднительно, стараться успеть, угнаться за тем, что кажется не доступным.Но зачем? Ради будущего, правда ведь?
Я умный сформированный человек, меня сгибает судорога смеха и боли в сердце...
Часы без сна, ни без сна, сутки без снов так скверно сказываются на нервной системе.
Он заходит ванну, и садится на, так заботливо оставленный здесь, табурет, глядя на меня больным взглядом своих кровавых глаз. Его взгляд буквально гипнотизирует, но он говорит, то что выводит из ступора:
-Я пришел, привести тебя в порядок, глупый Ангел.
Я уже забыл... Какой я настоящий. Глаза потухли, стали слишком живыми, из них ушла театральность, искусственная фальшивая игра, голубые глаза утратили свой блеск, такой же каким блестит выведенное слово на зеркале.
-Не надо со мной так обращаться! - надул губки и отвернулся.- а ты Нимф, не поедешь со мной на учебу?
-Я не люблю людей. Лишь на расстоянии.
-Кто еще из нас глупый. - запричитал я. - вот зануда.
-Я уйду сейчас, если пожелаешь. - тихий мерный голос, он глубокий, почти ощутимый. Как это ощутить голос, почувствовать теплую волну, может, горькости ? В этом голосе нет резкости, как в напитке портвейна или сладости как в ликере..
Этот голос напоминает глоток вина или коньяка. Он долго еще звучит в памяти, так как остается на губах привкус вина, именно красного или белого без пузырьков.
-Зачем уходить? - вновь искусственный наигранный смех. Мне хочется быть именно таким, кто посмеете меня упрекнуть? Мой смех никогда не был натуральным, с того момента как я был придуман. Я встал из уже успевшей остыть воды. Он смотрел на меня обыденно, а я почему то совершенно не стеснялся этого существа. И спокойно, без спешки, даже с излишним фарсом разыгрывал кокетливые движения, как бы невзначай, позволяя полотенцу, которыми я укрыл свою наготу, скользить чуть ниже , остановившись на видных косточках таза.
Какой же он кажется тщедушный, по-сравнению со мной. У него очень тонкие запястья, из -за темно-бордовых ногтей, пальцы его кажутся удлиненными, тонкими словно это кости были обмотаны кожей. Фу. Как представил стало дурно, и три ночи без сна, дали о себе знать. Меня тошнило неимоверно, сон еще накатывал, но ощущая прикосновения Нимфа до своего тела, я чувствовал накатывающую бодрость. Наверное, у него правда есть такие способности, он проводил гребнем по мокрым волосам золотого оттенка, с голубыми вкраплениями - расчесывал. Он был трепетно нежен, но в то же время точен. Быть может, это дань аккуратности, я чувствую себя ребенком.
-Кто тебя прислал? - от этой мысли я скривился, словно от чего -то кислого. Игра вошла в привычку.
-Антуанетта. - тихий вздох. Он прекратил переплетать волосы с лентами, и замер подняв свой кровавый взор в зеркало, его глаза блестели. В них читалась то ли укор, то ли ирония, то ли сопереживание. Сколько эмоций! Я не вольно восхитился, приоткрыв рот, и он вновь опустил голову, я тоже, судорожно бегая глазами по кафельному темно-каштанового цвета, перебирал всевозможные мысли и причины его такого поведения.
-Ты теряешь сноровку, где же твоя излюбленная маска? Он просвечивает дырами и чрезмерным блеском. - он говорил это абсолютно с теми же эмоциями, с какими звучал его голос раньше. Он обволакивал, но оказавшись у самого моего уха, тихий шепот заставил меня вздрогнуть и резко надменно усмехнуться.
-Это всего лишь игра. Наша жизнь-веселая игра. - театральный смех вновь слетает с моих губ. а он в ответ лишь улыбается, не по-детски, как смеется Фанни и не кукольно как Пьеро, а тихой внимающей улыбкой, как улыбаются только детям. Я хотел было вспылить, но на мою шею легли красивые бусы, и он протянул в своих руках сережки. Такие красивые и не обыкновенные.
Ах..
Я взял их нежно, словно они могли разбиться, хрусталики белого ограненного в круг камня, обрамленного в серебренную, с металлическим голубоватым отливом рамку, с тонкими узорами кружевов расположенных у краев сережек, а в тонкие узоры, образующие кружева цветов, вставлены такие же округлые но маленькие камешки мрамора, будто бы серединки.
руки все еще трясутся, и голова начала кружиться...он поворачивает ко мне свой табурет из слоновой поло кости, и достает кисти, тени, помаду, румяна и пудру. я прикрываю глаза.
Как же его настоящее имя. Я пытаюсь найти в памяти, хочется потом, сказав спасибо, и сделав гордое личико, с тонким намеком что он мне обязан, за честь дозволенную ему касаться меня. а тем более моего прекрасного лица.
Когда я открыл глаза,и взглянул в зеркало, я позволил себе стать искренним в восхищении собой. Какой же прекрасный человек на меня смотрел из-за зеркала!
Он ничего не сказав, молча встал положив кисточки на тумбу и туалетный столик и уйти.
***
Стоя у зеркала я поправляю жабо, цепочку на манжете, и жилет. Юбка кажется не слишком короткой, впрочем, я могу позволитьсебе любую юбку, поправляю белые чулки, прячу подтяжки, натягивая юбку. Не стоит видет какие у меня красивые чулки, всем. Рваным жестом беру сумку и вновь на учебу...
А вечером. Вечером близится самое интересное, улыбнусь , пока никто не видит, утопая в собственных заботах о будущем. Притворимся что мы адекватные люди.
-
-
09.12.2011 в 00:15Как только на карту поставлены цели,
То ты механизм, а не банка с соплями.
Иди, не жалея ни душу, ни тело,
Дойди не жалея и не вспоминая. (с)
-
-
09.12.2011 в 20:36Чье стихотворение?
-
-
09.12.2011 в 21:04-
-
10.12.2011 в 00:06Никогда не слышал.